Попутный груз

Анатолий Вассерман

   Как по-Вашему, почему в Одессе так много мраморных лестниц?

   Нет, в общем всё понятно. Богатый город мог себе позволить многое. Но всё-таки итальянский мрамор не только в домах, но и на улицах…

   Пока размышляете, вот ещё вопрос.

   Как по-Вашему, почему в старых одесских дворах крыша наклонена внутрь, двор вымощен плитами из вулканического базальта, а в центре — колодец?

   Конечно, все три эти черты сохранились лишь в немногих дворах. Мне известен лишь один — улица Гоголя, дом 9. Но две из трёх этих деталей найти легко. А уж какую-нибудь одну увидите почти в любом старом доме.

   На этот вопрос ответить проще тем, кто живет в центре города, причём на верхних этажах. Вода в этих местах идёт в лучшем случае 12 часов в сутки, и вёдра часто приходится носить из колонки во дворе — как раньше из колодца.

   Подземные воды в центре Одессы очень глубоки. Достать до них подручными средствами чаще всего невозможно. И колодцы в старых домах — это на самом деле цистерны для дождевой воды. Она стекала с наклонённых внутрь двора крыш, катилась по гладким и тесно пригнанным друг к другу плитам и накапливалась в колодце. Дожди были редки, цистерны приходилось делать большие. Воды всё равно не хватало на всё — но подспорье было изрядное.

   А почему же мостили дворы вулканическим камнем? Ведь его приходилось возить бог знает откуда — ближайшие к Одессе вулканы аж в Италии!

   И тут мы возвращаемся к первому вопросу — о мраморных лестницах.

   Одесса росла на экспорте хлеба. А это товар ценный, но не дорогой. И всё закупленное одесситами на вырученные деньги весило куда меньше. Кораблям в Одессу приходилось чаще всего идти не с грузом, а с балластом.

   Изрядную часть российского хлеба покупала Италия. И балластом чаще всего служил итальянский камень — вулканический. Придя в Одессу, балласт выгружали. И умы одесситов нашли ему применение.

   А ещё в качестве балласта брали мрамор. В Италии он дёшев. А платить за перевозку не требовалось — корабль всё равно идёт в Одессу и всё равно балласт ему нужен. Так что мрамор у нас оказывался чуть ли не дешевле, чем в тех городах Италии, где своего мрамора не было и куда его возили по суше.

   Так росла и украшалась Одесса на российских хлебах. Украина и Кубань, Верхневолжье и Сибирь — вся огромная империя растила любимый наш город. Италия и Франция, Греция и Турция — вся Южная Европа его украшала.

   Теперь нам вывозить нечего: экономика страны развалена, и власти надеются укрепить её, запрещая торговлю и экспорт — единственное, что всегда и везде создавало процветание. Вывозить и неоткуда: великая страна расколота, и тот её осколок, на котором оказались мы, слишком мал для тех грузопотоков, ради которых создан город.

   Воссоединения страны надо ждать — по прежнему историческому опыту — года три. Возрождения экономики — по всем новейшим аналогиям — ещё лет десять. А ведь Одессу загоняют в упадок уже 75 лет. Вроде бы можно потерпеть ещё 10–15. Но не сломает ли наши спины эта последняя соломинка?

   А так хочется верить, что вновь будут в одесских домах лестницы не из новороссийского цемента, а из каррарского мрамора!